Праздник во дворце
Началась серия с того, как на запланированный после соревнования выпускной вечер стали подтягиваться причастные. Тех, кто уже пришел, развлекала живая музыка
Гвоздь бэнда – щипковый инструмент под названием вИна.
Одной из первых была Кунти, и она сразу начала выглядывать Карну.
Карны там не было, и Кунти спросила у Приямвады, которую она взяла с собой, придет ли, по ее мнению, на этот праздник новый раджа Анги. Та ответила, что сомнительно, потому что праздник семейный, соответственно, будут только члены царской династии и их почетные гости.
Приблизительно то же самое, только еще более категорично, сказала и Духшала, которая, как попросил ее Бхишма, пришла на праздник вместе с Шикханди, когда тот, выглядывая Карну, поинтересовался, сможет ли он сегодня вечером в неформальной обстановке познакомиться с этим новым
После этого они подошли к Кунти, уже обосновавшейся на месте, подготовленном специально для нее. Конечно, Шикханди, выражая ей свое почтение, спросил о ее самочувствии после обморока, попутно похвалив крутизну Арджуны на соревновании. Но молодые люди подошли не только для того, чтобы поприветствовать Кунти. На самом деле, они пришли на выпускной не вдвоем, а втроем - и эта новая для нас девушка хотела познакомиться с Кунти.
Здесь у нас появилась новая героиня второго плана - сестра Кришны Субхадра.
Это классический образ блондинки из анекдотов, хотя у нее, разумеется, темные волосы. По ходу действия она всё время будет олицетворением легкомысленной добродушной глупости.
Субхадра училась вместе с Духшалой
Через Кунти у Субхадры есть родство с Пандавами: сын родного отца Кунти Шурасены – это Васудева, отец Кришны и Субхадры, то есть сыновья Кунти им двоюродные братья. Родство кровное, а не законное - если помните, Кунти воспитывал приемный отец, и он, а не Шурасена, был ее отцом по закону.
Раньше Субхадра и Кунти никогда не виделись, и были рады познакомиться друг с другом. Из их последующей беседы мы узнали о некоторых других родственниках: жене Васудевы Деваки, ее отце Уграсене и еще одном сыне Васудевы, соответственно, брате Субхадры и Кришны – Балараме. Кунти отметила, что слава о великих подвигах Кришны, разумеется, дошла и до нее, и ей бы очень хотелось увидеть его. Субхадра ответила, что если это противостояние будет и дальше нарастать, то Кунти и Кришна обязательно встретятся. Ее попросили объяснить, что она имеет в виду, но она сказала, что это слова Кришны, а она редко понимает, о чем говорит брат - просто звучит внушительно и красиво, вот она и повторяет. В общем, посмешила компанию своей прелестной глупостью.
Появились Пандавы и познакомились с Субхадрой. Девушка сразу запала на Арджуну. Но тут надо понимать, что Арджуна в этой экранизации эпоса показан человеком весьма равнодушным к противоположному полу, и конкретно к интересу Субхадры он тоже никакой взаимности не проявил. На этом вечере его общение с девушкой не выходило за рамки светской доброжелательности, а от всяческих знаков внимания и намеков на более близкое знакомство с ее стороны дальше по сериалу он будет вежливо отмораживаться.
В качестве старта для общей беседы Духшала выбрала музыку – указала на бэнд и пожаловалась, что
Конечно, Духшала представила всем Шикханди, и по поводу музыки в его сторону прозвучало, что вот ему это вряд ли интересно – в армии, наверное, больше любят слушать звон оружия. Он посмеялся и ответил, что нет - тут как раз наоборот: это на соревнованиях прикольно помахать оружием, а так-то самая удачная война это та, которой удалось избежать, и чем меньше у командира реального звона оружия вне казармы, тем он значит лучше служит; если уж на то пошло, то тишина мирного времени - вот самая прекрасная музыка для воина. Тут подал голос Накула и отметил, что каждому свое – для него самая прекрасная музыка это ржание лошади, и Шикханди с ним сразу согласился, рассказав, что лошади это как раз его самое главное увлечение, на которое уходит всё его свободное время, и в Анге у него осталась отличная конюшня, которую он, конечно, в ближайшее время сюда перевезет, раз теперь будет служить в столице. Накула тут же поинтересовался, сколько голов, каких пород и специфики, но Юдхиштхира, видимо, зная брата, понял, что если генерал и правда так же увлечен конями, как Накула, то разговор рискует перейти в малоинтересное и малопонятное для всех остальных русло, поэтому решил вернуть его к изначальной теме музыки. Сначала он откатил беседу к моменту про тишину мирного времени, одобрив слова Шикханди, а затем к тому, что среди них же есть тру-меломан Арджуна, который в этом смысле вообще многостаночник.
Когда всплыло, что Арджуна может играть на всем подряд, его стали уговаривать сыграть что-то на вине, пока все только собираются и торжественная часть вечера еще не началась, чтобы Субхадра, как знающий человек, заценила его уровень владения. Арджуна совсем чуть посопротивлялся, а потом сказал бэнду, что они могут немного отдохнуть, и сел за инструмент.
Может, Шикханди и не врал, когда говорил, что к музыке у него положительное отношение, но вряд ли то, что играл Арджуна, отзывалось в его душе – там всё было так плавно, без экспрессии, поэтому как-то сомнительно, что ему заходил такой стиль. Но в том случае не дослушать выступление Арджуны и отойти было, понятное дело, не вежливо, поэтому он решил занять чем-то интересным по крайней мере свои беспокойные глаза – и с его точки зрения самым достойным для рассматривания оказался наш эпический красавчик и - какое замечательное совпадение - любитель лошадей Накула. Там и дальше по сериалу будет раскрываться тема, что кроме природной красоты у Накулы есть еще и активный интерес к ней, то есть он следил за внешним видом и был к этому вопросу сильно неравнодушен. Когда он ощутил на себе такой пристальный взгляд со стороны Шикханди, он забеспокоился и тихонько спросил у стоящего рядом Бхимы – мол, что-то у меня не так, раз генерал так внимательно смотрит. Бхима посмотрел на Накулу, у которого на самом деле было всё более, чем ок, потом на Шикханди, которого в этот момент как раз отвлекла Духшала, наверное, какими-то своими впечатлениями насчет игры Арджуны, и сказал брату, хоть и негромко, но полностью в той особой манере, с которой он всегда общался со своим любимчиком, чтобы тот не сходил с ума, а спокойно слушал музыку.
Забегая вперед, напишу, что после того как в зале появится кое-кто, Шикханди уже не будет отвлекаться ни на Накулу, ни на Духшалу, а станет смотреть строго на него с мыслями в строго служебном ключе. Познакомиться с Карной в этот вечер ему так и не удастся, но то, что он увидит и услышит дальше, совсем не улучшит его мнение об адекватности нового раджи Анги.
В процессе игры Арджуны пришли несколько братьев-Кауравов, в том числе и Дурьодхана, причем не один - вопреки ожиданиям он таки прихватил в качестве своего почетного гостя нового товарища. Кстати, это приглашение дает возможность объяснить то, что визит Карны к родителям был таким коротким, что само по себе странно - какое бы ни было их отношение к его новому статусу раджи, они с сыном не виделись 12 лет. Но, видимо, Карна, получив отказ родителей переезжать к нему, не мог дольше с ними оставаться из-за приглашения на праздник.
Карна и Кунти сразу зафиксировали друг друга.
Но в этот раз влюбленного рассматривания не получилось – Карна сразу отвел глаза. Гнев прошел, и он, скорее всего, решил, что после угроз убить ее сына он таки у любимой царицы уже в заслуженном вечном бане, а все лотосы и прочая романтика теперь только как раньше - в мечтах.
Тут надо сделать небольшое отступление. Еще раньше в сериале показывали то, как в Древней Бхарате давали чаевые за отличный сервис – снимали с одежды что-то из украшений и отдавали оказавшему качественную услугу. На этом кадре у Дурьодханы таких пригодных для чая бус аж пять рядов.
Когда Арджуна закончил играть, все зааплодировали ему, а Дурьодхана снял один из рядов бус и бросил кузену – вроде как обслуживающему персоналу. И снова он стал на ровном месте наезжать на Пандавов, а Карна ему поддакивать. В частности, он сказал, что воину унизительно играть на музыкальных инструментах, и для настоящего лучника есть только одна достойная музыка - звук тетивы.
Кунти, разумеется, совсем не понравилось такое от Карны.
Пандавы ввязались в препирательства, однако последнее слово в итоге оказалось у Дурьодханы. Он уже собирался оставить кузенов в покое, но тут Карна сделал глупость – решил сказать какую-то гадость Арджуне лично от себя, а именно: Арджуна мог бы не только сыграть что-то, но и станцевать. Смысл оскорбления заключался в том, что мужчины в Древней Бхарате не танцевали (по крайней мере, в качестве развлечения публики), а только женщины и евнухи, и, как мы уже знаем, мужчины в том обществе считались высшей «расой» - соответственно, как-то засветиться среди унтерменшей, например, танцами, считалось унизительным.
Короче, Карна продолжил разочаровывать Кунти.
Кстати, Арджуна таки потанцует в сериале, но до этого еще долго. Пока что он разозлился, вытащил свой нож и бросился с ним на Карну. Вообще Арджуна показан вспыльчивым (не таким как Бхима, но всё же) и проявляет это склонностью сразу хвататься за оружие, вот как в этой сцене.
Кунти даже хотела вмешаться,…
…но Юдхиштхира успел раньше крикнуть Арджуне, чтобы тот успокоился, и слово старшего брата подействовало - он остановился, но нож убрать не успел, как зашли Бхишма с Видурой. Бхишма сразу спросил, почему это внук с ножом возле Карны. Арджуна нож убрал, но тут влез Шакуни, который пришел еще раньше. Он стал представлять Бхишме эту ситуацию как большую глупость со стороны Арджуны - принц не понимает, что он при царском дворе и его необдуманное поведение может иметь серьезные политические последствия; не понимает, что не может себя позволять вот так по прихоти угрожать радже вассального царства, которым сейчас является Карна; не понимает, что это роняет престиж Хастинапура в глазах его союзников. Тут можно заметить параллель с тем, как Шакуни в прошлой серии хвалил при Бхишме Дурьодхану за его верное решение отдать Ангу Карне, а в данном случае указал Бхишме, что Арджуна не способен к мышлению государственного масштаба, а только на уровне личных эмоций.
Шакуни, разумеется, в любом случае представлял бы Бхишме ситуацию так, как выгодно ему, но, конечно, со стороны Арджуны глупость была. Однако стоит отметить справедливости ради, что изначальная глупость была все-таки со стороны Карны. Это можно понять, потому что Карна
Пришел Дхритараштра и спросил, в чем дело – что-то не слышно веселья. Шакуни и ему рассказал всё произошедшее в том же свете, что и Бхишме, плюс еще добавил, что поступок Арджуны должен иметь правовые последствия: ведь самовольная угроза оружием союзному радже, находящемуся в гостях у императора, по закону наказывается. Арджуна пытался что-то вставить в этот поток обвинений для своей защиты, но Дхритараштра разозлился, что вот пришел отдохнуть и порадоваться за закончивших учебу сыновей, а тут опять какой-то детский сад; и ведь сказал же максимум пару часов назад всем принцам, в том числе и Арджуне – соревнование закончилось, и хорош уже меряться. Поэтому он не стал слушать племянника, а сказал: первое - дорогой раджа Анги, от имени Хастинапура я прошу прощения за принца; второе - да, такое наказывается по-взрослому, а конкретно лишением гражданства Хастинапура и немедленной депортацией без права на возвращение.
Кунти стало уже не до Карны.